Виды нашей косы. Сойдёт для ночлега.

Палаточный городок, «дым костра создаёт уют» и всё такое.

Прекрасный тихий вечер – замечательное окончание минувшего дня.

Поздним вечером, глядя на бесчисленное количество звёзд через «прорехи» в облаках, я думал, что во все времена люди любовались ночным небом. Так было и нынче, и недавно, и совсем в далёкие эпохи жизни на Земле. Так же повторится и в будущем.

И вот я представил, как однажды давным-давно один любопытный и наблюдательный кроманьонец попытался объяснить своим соплеменникам мычанием и неуклюжими жестами, что он-де знает самую главную звезду, вокруг которой вращаются все остальные звёзды. Но альфа-самец племени, очень раздосадованный на то, что его от жареного мамонта отвлек пустомеля-фантазёр с какой-то ерундой, не представляющей непосредственно гастрономического интереса, не оценил по достоинству полученных знаний и поддал первому в Мире астроному со всей своей первобытной дури.

Так что практическая польза знания тайны Полярной звезды на длительный период канула у Лету, но через время все-таки принесла свои плоды первым мореходам.
Одними из них были финикийцы, которые еще 600 лет до н.э. на парусно-вёсельных посудинах обошли вокруг Африки. Причем почти наверняка они стали первыми людьми, которые видели звёздное небо северного и южного полушарий Земли. Наверное, этих мореходов однажды очень удивило, что звёзды на небе стали выглядеть иначе, чем раньше.

Но дальше всех пошли в «звёздном» вопросе древние греки - они его рассмотрели с прагматической точки зрения. Полагаю, что это был умный жрец, который блестяще реализовал формулу власти, впоследствии формализованную римским сенатом (разделяй и властвуй).
Он буквально отделил небо от земли и, обобщив имеющиеся знания о звёздах, соединил небесные объекты в отдельные группы, с которыми связал легенды и сказки, где-то наврал (не без того), что-то додумал и в результате нехило заморочил древнегреческие мозги. Однозначно, неординарная фантазия была у этого человека.
В результате ночное небо оказалось заселено всякими разными мифическими персонажами, да так плотно, что последующим поколениям приходилось использовать оптические приборы, чтобы новые звёзды разглядеть.

Да только нужды особой в этом уже не было – древние греки постепенно закончились (как и нужда морочить им головы), маститые звездочёты Ойкумены нарисовали карту звёздного неба, а еще позднее для особенно любопытных граждан построили планетарий и супер-пупер-телескопы.

Но всё же мне кажется, что практическое исследование звёздного неба, подарив человечеству астрономические познания, отняло у современников веру в звёздные сказки. В этом смысле древние греки были гораздо богаче нас, хоть жрецы и облагали простодушных эллинов «сказочным» налогом: ведь надо же было служителям культа что-то кушать и что-то выпивать (явно дорогое, потому что очень кошерное, халяльное или какой ещё термин применим к тому, что греческие жрецы трескали по три раза на день).

Может быть, поэтому мы до сих пор с таким удовольствием и неясным любопытством разглядываем нерукотворную звёздную мозаику, словно пытаясь разглядеть в ночном небе нечто такое, что прежде не было нам доступно, что ранее мы не видели и что мы до настоящего времени не знали… Неужели мы снова и снова ищем там сказку?

Джентльмены на завтраке. Их лица небриты, поведение не всегда нордически выдержано, а в речи иногда мелькают нелитературные выражения или вульгаризмы… Но пусть вас это не смущает. Это хорошие люди (эх, Петровича с нами нет)!
Я, как пресловутый пионер, всегда готов с ними пройти сплавом по Реке – в любое время жидкой воды.
Кстати, Витя у нас «ранняя пташка», фонарик на это явно указывает.

Волны живого промозглого тумана и восход ласкового солнца, могучая Река и осенняя тайга, голубое небо и холодный ветер. Вот ингредиенты обыкновенного и неожиданного волшебства, которое подарила нам Природа. И не только нам – всем людям в тот день на Реке.
А теперь ещё и вам: тем, кто прочитал эти строки, а затем заново посмотрел на фотографию.

Константин Матвеич после того, как бросил весло, «раздольненским» вообще покоя не давал.